Влюбленные

царят в аллюзиях и отсылках:

вот прекрасная смерть, что любое множество

приводит к единству.




Засыпает уставший свет на цветных бутылках,

в буреломах книжных шкафов дремучих

засыпают классики

по старшинству.




Тишина сквозь луч,

баюкающий пылинки,

просится на свободу – она влагает

в наши уста чужое произношенье.

Лица, неузнаваемые личинки,

требуют узнаванья

и совершенья.




Вдруг

начнут возвращаться навыки, языки,

волнами светлой накатывающей тоски –

полдень ровным телом завис над лесом,

трёт спросонья розовые виски,

падает в острые заросли облепих:




я ли это в твоих глазах?

ты ли это – в моих?